Утренний двор причудливо окрашен солнечными прогалинами. Как же трудно бывает придумать такой свет, как трудно воспроизвести.
Деревья, не все, а где-то, кажется, случайно выхваченные, подсвечены разбеленно-оранжевым и оторочены темной тесьмой тени. От этого двор становится почти декорацией, красивой, но безлюдной, как в закулисье.
Вышла женщина в расстёгнутой куртке. Оставила свою поклажу у скамейки и принялась скатывать в общую кучу пеньки, разбросанные кем-то, то ли обещанным вчера ветром, то ли противным голосом бесполезно гудящей сирены.
Заунывный звук вызывал раздражение, тревогу и цитаты из «Квартета И»:
- «Дудит он. Жене своей подуди!»
-«А если кто-то увидит? — Ну, вот ты увидел, и что?»
Воспоминания о гудке перебросили от волшебности освещения к мыслям о гудках фабрично-заводских, которые застала только в рассказах бабушки, да и то не своей. Окрас этих гудков был, однако, иной. Было в них, мне кажется, что-то стабильное и незыблемое.
Свет играет со мной, прячась за другими уже деревьями и подсвечивая чудом уцелевшие ветви у соседнего дома. Ветви выше крыши совершенно тёмные в ореоле стаи оранжевых трепещущих крылышек бабочек, притворяющихся прорвавшимися почками.
Кажется, что свет, таинственно льющийся из-за приземистой пятиэтажки, исходит от цветочка, «аленького, краше коего....». Именно так в мультфильме это и было.
Весенняя природа особенная. Она очень старается исправить неприглядность навороченного бездумностью и бесхозяйственностью, заливая светом, заполняя травой, украшая зеленью и цветами. И прям веришь, что все зазеленеет, заколосится, расцветёт. И эти пни, бывшие когда-то деревьями, высокими и тенистыми, а теперь приспособленные для ограждения кучки песка, пустят корни, ветки, почки, листья....
Но пока женщина в расстёгнутой куртке скатывает их в общую пневую кучу, грустный монумент павшим деревьям. И сирена, просто убеждающая сограждан, что она есть и работает, но никак не объясняющая, что ж делать, если что, органично сливается с картинкой этих пней.
И только солнечный весенний свет продолжает играть с нами, раскрашивая теперь все желтым и рассыпая серебряные блики по разным окошкам.
И взгляд уходит с обрубков на солнечные пятна, губы расползаются в улыбке, сердце тихонечко сдавливает радость:
Весна!
